не устраивать шумиху вокруг острова Невезения, и решать будущее месторождения луной пыли кулуарно (хоть и на высоких кругах четырёх держав), то теперь ситуация изменилась.
Скандалу быть.
Скандалу, где замешаны главы колоний сразу двух держав Шестого Сумеречного моря.
Как интересно-то… Терпеть не могу интриги и политику, но ещё больше не люблю потерявших берега губернаторов и Вице-Премьеров. Этот жирный гад Жерар Барелли принёс много бед моему острову, а всё из-за чего? Потому что дель Ромберг-старшая не хочет запрыгнуть к нему в койку? Или потому что юный солнцеголовый алти не желает перед ним пресмыкаться?
Всё проще — просто он мудак.
— Недолго тебе ещё брюхо чесать, Барелли, — пробормотал я себе под нос, глядя, как кроваво-красное солнце ложится за горизонт. — Скоро Лудестия будет моей… Вот тогда и побеседуем.
Развернувшись и облокотившись спиной на планширь, я обвёл взглядом свою команду. Честно говоря, до сих пор не знаю, как же тактичнее их огорошить.
«Ребята, вы знаете Джекмана Барбароссу? Ну да, легендарного старпома бесподобного капитана Джонсона? Да-да, того самого мудака, который сейчас подмял под себя колонии Виктории в Седьмом Сумеречном Море. Хотя, по слухам, и вовсе господствует над всем Седьмым моря, наплевав на то, кому принадлежит тот или иной остров. Да, вот у этого мерзавца мы идём отбирать Лудестию. Да-да, мы все двадцать пять человек и один баран. Нет, я не свихнулся. И это не предательство Виктории».
Что-нибудь в этом роде им сказать? Или попроще:
«Марси, Бари убил твоего отца, а мы идём убивать Бари. А, ну ещё Бари твой биологический отец, которого терпеть не может твоя мать».
Хотя это лишнее. Настоящий отец девочки, как она и хочет, Леон Джонсон. Но ей совершенно незачем знать, что Леон Джонсон не участвовал в её производстве, и на этом важном посту своего капитана заменил его старший помощник.
Хотя я тут прикинул… Бари определённо завалил дель Ромберг-старшую в койку после того, как завалил меня в могилу. Не раньше. А стало быть, Бари тогда уже был гордым капитаном Лудестии.
Мудак чёртов.
— Эй! Хэ! Хэ!!! Опасности по мне! — весело напевали мои матросы.
Настроение у всех было отличное. Мы смогли провернуть крупное дельце, и капитан обещал щедро поделиться добычей. А капитану мои матросы верили. К тому же трофейные артефакты, признанные мной достойными, я уже раздал ребятам. Правда, сказал, что потом могу попросить их обратно… временно… Ничего не в силах с собой поделать — хочется изучить и улучшить все, до чего дотянутся руки.
Сейчас мы неторопливо шли в сторону Нассийи, где нам предстояло хорошенько отдохнуть и восстановить корабль после битвы. А вот затем уже планировали отправиться в какой-нибудь порт, чтобы выгодно продать часть лунной пыли.
— Йо-хо-хо-хо! Йо! Хо-хо-хо! — затянули моряки очередную песню. Хех, и вот ведь не пили ещё даже! Во время плавания у нас на борту сухой закон.
— Мужики, смотрите! Как вам⁈ — один из матросов — Джек, по прозвищу Косой (его глаза располагались немного по диагонали) сейчас оттягивал мочку левого уха, демонстрируя крупные кольца.
— Тоже проколоть решил? — усмехнулся другой моряк, у которого кольца в ухе были чуть больше. — Красавчик! Давно я тебе советовал! Сейчас хоть на морского волка похож!
— Украшения не делают из тебя мужчину и уж тем паче морского волка. Если эти украшения не шрамы, — присоединился к их беседе третий моряк.
Глядя на них, я улыбнулся. Умиротворяющая атмосфера. На Лудестии так часто бывало.
— Ты так блаженно улыбаешься, — обратилась ко мне Марси, подойдя вместе с Шоном и Бергом. За штурвал девушка поставила Починкко и могла отдохнуть.
— Небось вспоминаешь одну полу-алти, да? — подмигнул Берг, встав рядом и опершись спиной на планширь, как и я.
— Полу-алти? — взглянула на него Марси и, переведя взгляд на меня, зачастила: — Ты думаешь о её словах насчёт… опасностей? Тео! Что бы ни случилось, мы всегда будем на твоей стороне! Кто бы не пошёл против нас! Мы всегда поддержим тебя!
— Правда? — когда я заглянул в лицо девушке, моя улыбка из блаженной стала волчьей.
— Эм… — она смутилась, а затем решительно выдала: — Да!
— Даже если я поведу вас жечь города и убивать беззащитных жителей?
Марси недобро нахмурилась:
— Не шути так, Тео, — процедила она. — Это совершенно несмешно. Я никогда не причиню вред беззащитным. Но и ты никогда не поведёшь свою команду на них.
— Уверена? — хмыкнул я.
— Абсолютно, — ровным тоном проговорила дель Ромберг-младшая. — Ты справедлив, Тео. И нападаешь только на мерзавцев.
Я улыбнулся.
— Запомни эти слова, — сказал я и, развернувшись, вновь уставился на горизонт. Солнце почти зашло. Скоро стемнеет.
— Ну вы даёте, — вздохнул Берг. — Всю атмосферу испортили, будто напердели.
— Эй! Девушки не пукают! — Шон грудью встал на защиту чести своей возлюбленной.
Берг обречённо вздохнул, глядя на него, как на слабоумного. А затем хитро улыбнулся:
— И вообще, Марси, наш бравый кэп вспоминал не слова предосторожности полу-алти, а её аппетитные формы, пышную копну волос и шелковистую кожу. Так-то.
Кинув взгляд на своего боцмана, я ощутил жгучее желание врезать ему в челюсть, чтобы он выплюнул лишние зубы.
— Что ты хочешь сказать? — опешила Марси, глядя на него.
Шон склонился и начал что-то шептать ей на ухо.
— Вот как! — радостно выдохнула Марси. — Тео, тебе понравилась Урсула⁈
Я возвёл очи горе. Святая дева под Килем, я ведь был хорошим человеком и лучшим капитаном? Почему же тогда вокруг меня собрались клоуны и выпускники детского сада?
Сам не заметил, как начал улыбаться. С этими шутниками и детишками я чувствую себя совершенно в своей тарелке. На Лудестии тоже хватало весельчаков и наивных мечтателей. Слишком серьёзные люди, скованные привычными рамками, ни за что бы не смогли открыть новое Сумеречное Море.
Спасибо тебе, Дева под Килем.
— Кэп! У нас попутчики! Идут на всех парусах и надув не жалеют! — донеслось с марса.
— По местам, живо! — взревел я и направился к штурвалу.
Починкко охотно передал мне управление, проворчав, что лучше бы вообще никогда не слезал с марса. Нравится ему дежурить. И дежурит он на марсе чаще других. А тут на тебе — отошёл и пропустил приближение врага.
А в том, что к нам шёл именно враг, я ничуть не сомневался. Я видел этот корабль раньше, ещё в порту Торвиля.
Боевой корвет «Чёрный гром».
— Твар-р-ри, — прорычал Берг, встав рядом со мной и вглядываясь вдаль, через подзорную трубу. — Твар-р-р-ри! — воскликнул он снова и виновато посмотрел на меня.
— Ни слова, — оборвал я его. — Хотя, подожди… Скажи, ты ведь не расстроишься, если мы пустим их всех рыбам на корм?
— Ни чуть, — скрипнув зубами, ответил мой друг.
Я одобрительно кивнул. Молодец Берг. Предавать бывших соратников и рассказывать об их грязных делишках он не желал. И не потому, что тогда мог бы пострадать сам, а потому что так правильно. Однако же после того как их пути разошлись — всё до свидания. Пусть Берг ходил на «Чёрном громе» несколько лет, с его командой мой кок-боцман не обрёл столь крепкой духовной связи как с нами за несколько недель.
А между тем «Чёрный гром» очень стремительно к нам прижался. Хорош кораблик… Модернизированный.
Я перевёл большую часть энергии Франки-Штейна на щиты. На моём корабле, как и на всех хороших кораблях, все необходимые приборы из главной рубки дублировались и располагались возле штурвала.
— Шон, только два выстрела. Щит и шоковая, — сказал я своему канониру.
— Принял, — сдержанно ответил он.
Офицеры знали, что мы здорово потратились на бой с прошлой эскадрой. Но не боялись, ведь с трофейного линкора мы получили нужные для восстановления ингредиенты. И пусть основные работы начнутся позже, когда встанем на рейд, я не мог отправиться в море на беззащитном корабле и подвергнуть свою команду глупой опасности.
— Приготовиться к защите судна, — крикнул я.
Пушки боевого корвета громыхнули. Но его бортовой залп не смог пробить наш щит.
Правда, в следующий миг капитан Барт Робертс (ну или кто там у него стоял за штурвалом), смог меня удивить.
Корвет развернулся очень легко и быстро. И тут же последовал залп по нашему щиту. Думали, ослабили его?
Хах!
Да он легко выдержит
